Мне снится — я тебя уже любил. Мне снится — я тебя уже убил. Но ты воскресла в облике ином, как девочка на шарике земном, в изгибисто-наивной простоте у раннего Пикассо на холсте и попросила, рёбрами моля: «Люби меня!», как: «Не столкни меня!» Я тот усталый взрослый акробат от мускулов бессмысленных горбат, который знает, что советы — ложь, что рано или поздно упадёшь. Сказать мне страшно: «Я тебя люблю», как будто выдать: «Я тебя убью». Ведь в глубине прозрачного лица я вижу маски, маски без конца, которые когда-то наповал или не сразу — пыткой — убивал. Ты от баланса страшного бела: «Я знаю всё. Я многими была. Я знаю — ты меня уже любил. Я знаю — ты меня уже убил. Но шар земной не поверну я вспять: люби меня, потом убей опять...» Девчонка ты. Останови свой шар. Я убивать устал. Я слишком стар. Но шар земной ножонками гоня, ты падаешь с него: «Люби меня!» И лишь внутри — таких похожих! — глаз: «Не убивай меня на этот раз!»
|